Томаш Седлачек, экономист, философ (www.tomassedlacek.cz)
Широко распространенное мнение, что единственной задачей пивоварен является продажа пива. Именно так это на первый взгляд и выглядит, но точнее будет сказать, что пивоварни пестуют пивную культуру. В культуре, где отсутствует культура потребления пива, никакой маклер не продаст и бокала самого лучшего пива. Поэтому, даже если создается впечатление, что разные производители пребывают в конкурентной борьбе, в целом они работают на одно и то же дело и выигрывает тот, у кого лучше получается пивную культуру осмыслить, поддержать, культивировать и развивать дальше. И кто может помочь лучше заработать на этом, чем люди, которы знают в этом толк и которые готовы платить. И, коль уж мы заговорили о деньгах, важно сразу понять, что большая часть цены пива составляет вовсе не пиво. Пиво само по себе стоит мало, пару крон, если не меньше. Остаток цены – все остальное, то есть, исследования рынка, реклама, дизайн, бокалы и имидж, который вы, выпивая пиво, поддерживаете, то есть, становитесь его частью. Так это в мире и работает, что часто мы не знаем за что платим.
Большая часть цены не связана с производством, расходы же выходят непроизводственные, а идеологически-культурные. В древнейшем человеческом эпосе – легенде о Гильгамеше, в эпизоде, где из дикого полузверя Энкиду получается человек немалую роль сыграло пиво. «Ешь хлеб, Энкиду, – то свойственно жизни, \ Пиво пей – суждено то миру!» — только тогда он становится человеком, когда начинает пить человеческую культуру, потому что пиво, как нам известно, само по себе в природе не течет. Для его производства необходима культура и специализированное общество, использование огня, относительно развитое земледелие. Так получилось, что наши предки свою культуру обозначили и символизировали пивом. Конечно, была еще музыка, архитектура или, к примеру, танец, но главное для нее было — хлеб и пиво. В конце концов, почему бы и нет? Более важно – сравнить с сегодняшним днем.
Сейчас наше отношение к пиву – скорее обратное, предполагается, что оно из человека делает животное. У наших предков это было ровно наоборот – пиво делала из дикаря культивированного человека, или просто окультуривало. А, как известно, человека делает еда. В нашем случае – питье.
Иногда мне кажется, что лучший способ это понять – это короткий скетч или фильм, в котором звери напиваются и ведут себя как люди. Вершиной действия было бы переодевание в костюмы – самцы в белых рубашках и современных галстуках, самки – на каблуках и вечерних платьях, самые смелые даже в платьях с вырезом, закутанные в элегантную шаль. Кто-то завел разговор на какую-нибудь очень важную глобально-экономическую тему, в которой бы элегантно цитировал фразы из философских трудов и литературы, и закончил бы это блестящим выводом, который всем бы запал в душу. На следующий день, протрезвев, стали бы вспоминать о том, как вчера интеллигентно провели вечер, как стали обращаться на Вы, а Эдуард под конец провел беседу о состоянии продаж и прибыли в следующем году в Powerpoint.
Впрочем, возможно, что мы животные «одаренные» духом и душой, как бы не называлось то, что отличает нас от животных. Не нужно искать злой умысел и чужой разум, этим злоумышленником и инопланетным разумом являемся мы сами. Это в нашем разуме, по словам философа Марри Мидгли, начались большие проблемы с момента, когда люди начали задаваться вопросами. У нас есть чувства, которые мы бы хотели испытывать — больше или меньше, но в любом случае, оставаться чувствительными. Наша внешняя сторона чем-то похожа на звериную, но то, что у нас внутри – это настощее НЛО. Неопознанное потому, что мы не нашли ничего подобного на нашей планете и в ближащем окружении (по крайней мере на расстоянии 35 световых лет, откуда до сих пор мы не получили ответа на наши первые радиосигналы).
Так что, прививает пиво культуру или наоборот – вопрос спорный. Но, в любом случае, нашу одержимость разумом, а порой и культурой, пиво в достаточной мере иногда облегчает.
В приложении — отрывок из первой главы под названием «»Эпос о Гильгамеше». Об эффективности, бессмертии и экономике дружбы» изкниги Седлачека «Экономика добра и зла» в переводе Павла Табачникаса.
Сикеру[1] пей, суждено то миру
Как же Энкиду становится частью цивилизованного общества? Началом перевоплощения дикаря в цивилизованного человека была поставленная ему Гильгамешем ловушка. Блудница Шамхат получила задание «…пусть сорвет она одежду, красы свои откроет»[2], а когда Энкиду через 6 дней и семь ночей соития встал, все уже было не так, как раньше…
«Когда же насытился лаской,
К зверью своему обратил лицо он.
Увидав Энкиду, убежали газели,
Степное зверье избегало его тела.
Вскочил Энкиду, ослабели мышцы[3],
Остановились ноги, и ушли его звери.
Смирился Энкиду, ему, как прежде, не бегать![4]
Но стал он умней, разуменьем глубже»[5]…
Наконец Энкиду теряет свою животную сущность, и «покинут его звери, что росли с ним в пустыне»[6]. Был приведен в город, одет, были ему поданы хлеб и сикера:
«Ешь хлеб, Энкиду, – то свойственно жизни,
Сикеру пей – суждено то миру!»[7]
Тем самым дошло до того, что люди в городе ему говорят «…ты красив, Энкиду, ты богу подобен»[8].Энкиду был вовлечен в (специализированное) общество, предложившее ему нечто такое, на что природа в первобытном состоянии никогда не была способна. Переселился из природы за стену. Стал человеком. Это изменение уже необратимо, к своей прежней жизни Энкиду вернуться не может, так как «…увидав Энкиду, убежали газели»[9].Человека, покинувшего лоно природы, она обратно уже не примет. «Природа, откуда (человек) когда-то вышел, останется снаружи, за стенами. Будет ему чужой и даже скорее враждебной»[10].
Пришла разумность, но заплатил он за нее утратой гармонии – с природой и собственной прирожденностью. Подобный мотив познания (все равно, нравственного или технического),полученного ценой утраты гармонии, мы находим во всех трех основных культурах, формирующих нашу западную цивилизацию, – и у евреев (вкушение плода с Древа познания и, как последствие, изгнание из Рая), и у древних греков (Прометей дарит людям techne[11], познание, а боги за это посылают Пандору с кувшином, полным зла, нарушающую давнюю гармонию). И к этому мы вернемся во второй части книги. Таким моментом перерождения зверя в человека самый старый сохранившийся эпос пытается нам, в неявном виде, намекнуть на нечто ценное. На то, что ранние культуры считали началом цивилизации. Здесь изображена разница между человеком и зверем или, еще точнее, дикарем. Эпос, таким образом, ненавязчиво описывает сотворение, пробуждение имеющего сознание цивилизованного человека. Мы являемся свидетелями эмансипации человеческого в животном, подобно тому, как из камня, словно из инкубатора, выходит статуя. Из состояния, когда потребности удовлетворялись самостоятельно, прямым и непосредственным использованием природы без усилий по ее преобразованию, Энкиду перебирается в город, являющийся прототипом цивилизации и жизни в искусственной среде вне природы. «В дальнейшем будет жить в городе, в мире, сотворенном людьми; будет там жить богато, безопасно и удобно, кормиться хлебом и пивом, необыкновенной пищей, кропотливо приготовленной руками человеческими»[12].
[1] Сикер (сике́ра) – алкогольный напиток невиноградного происхождения, в чешском переводе речь идет о пиве – прим. пер.
[2] Эпос о Гильгамеше, табличка 1
[3] Для нас это звучит парадоксально: как в эпосе секс может быть чем-то, что Энкиду цивилизует и очеловечивает? Разве мы не считаем сексуальное влечение чем-то животным? В эпосе это воспринимается наоборот, что хотя в большей степени и связано с культом плодовитости, но все-таки, и с тем, что в то время, очевидно, сексуальные переживания, по существу, считались чем-то, возвышающим нас над звериным состоянием и превращающим в человека. Секс до определенной меры обожествлялся, на что указывает и роль храмовых жриц, которые предавались сексу (см. ниже). Подход человека к сексу действительно отличается от отношения подавляющего большинства существ – для удовольствия им в природе занимается лишь несколько видов: «У некоторых видов, к которым относятся бонобо (карликовый шимпанзе) и дельфины, секс бывает часто демонстративно отделен от собственно воспроизводства» (Diamond, Proč mame radi sex?: Evoluce lidske sexuality, /Даймонд, Почему нам так нравится секс? Эволюция сексуальности человека/, 19–20). На то, что в нашем сознании сегодня эрос парадоксально фигурирует как нечто животное, обратила внимание и экономист Дейдра Макклоски и такое понимание критикует. См. McCloskey, The Bourgeois Virtues /См. Макклоски, Буржуазные добродетели/, 92.
[4] Между потерей прирожденности и развитием человечности и души в эпосе взаимосвязь очень тесная, обозначаемая в экономике оборотом trade-off, то есть принципом что-то за что-то, бесплатный обед только в мышеловке, все имеет свою цену. В случае Энкиду это означало, что он не мог быть одновременно существом естественным и цивилизованным; развитие новой личности подавляет его старую природу.
[5] Эпос о Гильгамеше, табличка 1
[6] Эпос о Гильгамеше, табличка 1. Природа для цивилизованного человека становится не только враждебной, но и пугающей и демонической. Такие живые существа, как мыши, летучие мыши, пауки на человека не нападают, но у многих людей вызывают иррациональный страх. Природа нам не угрожает, природа нас пугает. Темный лес, болота, туманные долины – все это вызывает страх в цивилизованном человеке. Его воплощением являются сказочные существа, часто символизирующие пугающую природу (баба Яга, упыри, оборотни…).
[7] Эпос о Гильгамеше, табличка 2.
[8] Эпос о Гильгамеше, табличка 1.
[9] Эпос о Гильгамеше, табличка 1.
[10] Sokol, Město a jeho hradby (Сокол, Город и его стены), 288 – пер. с чеш. – П. Т.
[11] Techne (греч. и лат.) – на русском языке – технэ – искусство, мастерство – понятие, которым в истории культуры было принято обозначать: 1) определенную онтологическую данность (комплекс инструментов, орудий, машин; искусственная среда; 2) воплощенное стремление человека к власти над природой; 3) творчество, отражающее определенные цели человека; 4) техническое творчество как самоцель; 5) средство сохранения человеческого рода при переходе от естественно-органического к искусственному миру; 6) деятельность, связанную с особым способом преобразования природы; 7) систему ценностей и норм, регулирующих жизнь человека в цивилизованном мире, (http://www.slovoblog.ru/philosophy/tekhnika/) – прим. пер.
[12] Sokol, Město a jeho hradby (Сокол, Город и его стены), 289 – пер. с чеш. – П. Т.
